Возрождение графики и иллюстрации: взгляд из современности

Сегодня иллюстраторство – вещь очень привлекательная: мы обращаем внимание на то, кто и как оформил свежеизданную книжку, гуляем по многочисленным маркетам, покупаем открытки и стикеры. А еще бьем татуировки! (Это ведь тоже графика) Совершив скоростную пробежку по истории классического искусства, разберемся, всегда ли так было, и задумаемся над тем, что питает этот интерес в наши дни.

Графика, делающая упор на линии, а не цвете, на протяжении долгой жизни классического искусства, воспринималась и художниками, и зрителями как нечто побочное. Рисунок итальянским карандашом, набросок сангиной – лишь этюды, наработки, визуальные отпечатки, помогающие собрать идеальную композицию, выбрать правильный ракурс, нужный жест или выражение лица.

С гравюрой все обстояло сложнее (или проще?). Она сама требовала подготовки, наброска, законченности, однако оставалась иллюстрацией, не претендующей на художественную самостоятельность. Гравюра сопровождала текст (книги, пояснительной или шутливой подписи), максимально подробно и понятно отражала его смыслы и особенности.

Сегодня, из своего свободного (с точки зрения трактовки произведений искусства) и многогранного XXI века, мы можем любоваться бережно хранимыми произведениями графики на многочисленных выставках, им посвященных, листать увесистые каталоги. Несколько столетий назад графика была запрятанной внутрь отдушиной художника, его самым непосредственным и искренним впечатлением.

В истории классического искусства все меняется в начале ХХ века. Живопись вручает свои функции фотографии и становится раскованней, растет количество рекламы – улицы пестреют плакатами, чья цель – привлечь яркостью цвета и изломанным контуром, распространяются художественные журналы, расцветает искусство театра – а с ним эскиза костюма и декорации. В Российской Империи коллекционеры охотятся за лубком и внимательнее относятся к графическим произведениям своих современников.

Первые два десятилетия ХХ века были настоящим праздником русской графики. Эту эпоху невозможно представить без выступающих из плоскости листа портретов Сомова, без пряничных картинок Билибина и Елены Поленовой, без работ Бенуа и Лансере, напоминающих игрушечный домашний театрик, без петербургских образов Остроумовой-Лебедевой и Добужинского. Однако все ближе к 1930м с ужесточением культурной политики графика вновь отступает на второй план, зарываясь в книжные листы. Теперь и иллюстрации детских изданий подвергаются критике за формализм и неправильно транслируемые ценности.

Советская культура – культура большой серьезной картины, написанной маслом по холсту. Графика все еще теплится в книге, потому большинство официально не признанных художников выбирает эту сферу для работы – там можно играть с цветом и формой. Думается, именно поэтому графичность так важна, например, для концептуалистов. Это свойство помогает подчеркнуть инаковость по отношению к традиционной, признанной живописи.

Спустя столетие графика вновь вернулась в нашу художественную среду. Ее научились ценить просто так, за свежесть и динамику, ее научились собирать и показывать. Тиражность работ, их небольшой формат и относительная быстрота создания позволяет сделать их доступнее. Являясь сегодня одним из самых популярных медиумов, графика сохраняет и свою классичность: ей не мешает тот груз ассоциаций и эмоций, что тянет за собой станковая живопись. Она позволяет экспериментировать, оставаясь в рамках многовековой условности двухмерной плоскости. Выбор материалов и техник заметно обогатился, а современная культура, заточенная под визуальность, как никогда прежде нуждается в яркости и непосредственности изображения. Наконец, графика символизирует возрожденную любовь к рукотворности, которой так не хватает нашей вечно спешащей современности.

Нашу команду интерес к графике радует: мы хотели видеть нашу платформу похожей на дневник с непосредственностью едва схваченных мыслей, ворохом заметок на полях и внимательно-пристальным отношением к внутреннему и личному. Кажется, пока получается!